Почему штрих-коды на бирках ювелирных изделий для интересов государства избыточны, а на металле изделий – вредны
Сразу к существу, т.к. подоплеку обсуждений и так все знают. Есть два способа организации прослеживаемости движения товаров – документальный и физический, с помощью маркировки. Рассмотрим на простых примерах, как они могут работать в ювелирной сфере.
Сначала про документальный способ прослеживаемости. Ювелир N намерился изготовить, скажем, сто обручальных колец по 2 грамма каждое. Он приобретает 300 грамм золота 585 пробы (с запасом на последующие изделия), и в отчетных документах и бухгалтерских проводках у него появляется приход партии металла с неким номером УИН, скажем, X. Все, как обычно оформляется через «Бухгалтерию 1С» (либо используется иная программа учета, не важно). При этом в автоматическом режиме оператору ГИИС ДМДК поступает сообщение о поступлении ювелиру N трехсот грамм золота 585 пробы с УИН X. Ювелир изготавливает сто колец по 2 грамма, отправляет их в пробирную инспекцию на опробование и клеймение, и у него остается около 100 грамм золота с УИН X на последующую продукцию, и обо всем этом в автоматическом режиме «Бухгалтерия 1С» сообщает оператору ГИИС ДМДК.
В пробирной инспекции изделия опробовают и клеймят, присваивая этой партии сто УИН, сразу сообщаемых в электронном виде как оператору ГИИС ДМДК, так и ювелиру, и массив этих номеров изделий (УИН) «оседает» в программе «Бухгалтерия 1С» у ювелира. Ювелир доводит партию колец до кондиции, и программа «Бухгалтерия 1С» распечатывает на сотне бирок все сто УИН из массива, полученного от пробирной инспекции. Ювелир скрепляет изделия с бирками и отправляет их в магазин Y, о чем «Бухгалтерия 1С» ювелира автоматически сообщает оператору ГИИС ДМДК. Возможно, предварительно ювелир их фотографирует (в принципе, это не обязательно для функционирования документального прослеживания), после чего «Бухгалтерия 1С» ювелира также автоматически отправит эти идентификационные фотографии оператору ГИИС ДМДК.
Далее, «Бухгалтерия 1С» магазина Y, продавая каждое из рассматриваемых изделий, автоматически сообщает оператору ГИИС ДМДК номер УИН конкретного продаваемого изделия (поступившего ранее от ювелира N), выводя этот УИН из оборота. И, возможно, отправляет оператору его идентификационную фотографию (опять же, это не принципиально для функционирования системы). На этом все, прослеживание изделия с данным УИН завершено, и оператор ГИИС ДМДК знает, что из двухсот грамм золота с УИН X от поставщика такого-то ювелиром N было изготовлено сто колец, которые были тогда-то опробованы и заклеймены в такой-то пробирной инспекции, и что этой партии колец были присвоены такие-то номера УИН, и что такие-то изделия еще хранятся у ювелира N, а одно кольцо с таким-то номером УИН уже продано в магазине Y. А сто грамм золота остались у ювелира N на будущие изделия. Система все «видит», все просто и понятно.
А как происходят те же операции при физической организации прослеживания с помощью маркировки? Да все точно так же, но с тем отличием, что у каждого из участников оборота появляется дополнительная необходимость считывать номер УИН, представленный в виде QR или DM штрих-кода с бумажного носителя или непосредственно с изделия. Как бы сверяя, оборот этого ли именно изделия регистрируется в данный момент в программе «Бухгалтерия 1С».
Оставим вопрос, насколько легко или трудно будет считывать участнику рынка УИН с QR-кода на бирке или с изделия. Это, в конце-концов, трудности самого участника рынка, а мы говорим сейчас про интересы контроля со стороны государства (хотя, по идее, облегчение ведения бизнеса тоже должно быть в сфере интересов государства).
Рассмотрим риски при организации прослеживания оборота ювелирных изделий без их маркировки, т.е. в случае применения только документальной системе прослеживаемости. Предположим, участник рынка по криминальным соображениям или по невнимательности ввел в программу «Бухгалтерия 1С» (не важно – это может быть любая другая бухгалтерская программа учета) не тот номер УИН изделия, оборот которого имеет место по факту. Значит, оператор ГИИС ДМДК получит ошибочную информацию об этой бухгалтерской проводке. И, предположим, вес изделия реального оборота выше, чем заявленный по данной сделке оператору ГИИС ДМДК. Соответственно, от ДАННОЙ реализации государство получит меньше, чем положено по закону.
Однако это изделие, принесшее участнику необоснованную выгоду в конкретной сделке с занижением реального веса, для того, чтобы стать реализованным, «заняло место», т.е. использовало УИН какого-то другого изделия. Ведь сколько грамм или килограмм изделий из золота в общей сумме легально прибыло к данному участнику рынка, столько же в сумме он и в состоянии легально продать! Не больше, и не меньше. И если в какой-то момент он по факту недовложил, то в следующий момент ему придется «перевложить». Иначе вошедшие в его учет золото «зависнет» в бухучете по общей массе или его там «не хватит».
Таким образом, от манипуляций с умышленной подменой изделий фактического оборота по сравнению с сообщаемыми данными оператору ГИИС ДМДК при использовании документального способа прослеживания (т.е. без применения маркировки как бирки, так и изделий) участник рынка практически ничего не выигрывает. А государство – почти ничего не проигрывает. Разве что получит свое с какой-то отсрочкой по времени из-за этих манипуляций. Но – обязательно получит. Риски минимальны, и их компенсация точно не стоят дополнительных затрат на введение маркировки. Была бы только надежная передача и обработка документальных данных от всех участников рынка у оператора ГИИС ДМДК – и все будет в порядке для государства.
А какую пользу может дать государству дополнительная маркировка непосредственно самих ювелирных изделий по металлу по сравнению с документальным способом прослеживания оборота? Да ту же самую, что и маркировка QR-кодами бирок, т.е. незначительную. Ничуть не больше. Ровно по той же причине, что и в рассмотренном выше случае с маркировкой бирок – сколько к участнику рынка изделий из золота в общей массе прибыло, столько же и может быть им продано. Какая разница для эффекта от функционирования системы прослеживания, откуда будет браться УИН изделия, участвующего в данной сделке (с базы данных «Бухгалтерия 1С», от считывания QR-кода на бирке или от считывания DM кода с самого изделия), если сама подмена этого изделия на временном участке для участника рынка практически лишена какого-либо экономического смысла?
Зато для государства введение и использование маркировки изделий по металлу крайне вредно — помимо огромных издержек от использования такой маркировки для бизнеса (что неизбежно снизит обороты рынка), важны затраты на маркировку по металлу самого государства. Ведь деньги на закупку лазеров и их содержание приходится изымать из общих сумм, направленных на организацию ГИИС ДМДК в целом. Значит, меньше будет объем финансирования работ программистов по обеспечению унификации и слияния баз данных участников рынка, включая государственные структуры, задействованные в обороте. Т.е. качество документального прослеживания в ГИИС ДМДК от введения маркировки по металлу ювелирных изделий окажется ниже возможного из-за перераспределения затрат финансирования работ в пользу закупки лазеров вместо максимальных затрат на создание программного продукта и закупки необходимого серверного «железа» для системы документального прослеживания.
Но значит ли это, что никакие манипуляции с УИН не в состоянии принести злонамеренному участнику рынка необоснованной выгоды? Нет, не значит. Если оборот совершает фирма-однодневка, то извлечение необоснованной выгоды путем подмены УИН на время существования этой компании становится возможным. Однако вовсе не благодаря отсутствию маркировки изделий, а за счет использования изначально криминальной формы ведения самого бизнеса. Кроме того, очевидно есть наличие чисто криминально оборота ювелирных изделий вовсе без их опробования и клеймения в пробирной инспекции и без соответствующей регистрации в системе ГИИС ДМДК, без всяких УИН. Никакая система прослеживаемости товаров не в состоянии бороться с их нелегальным оборотом, если товар движется ВНЕ регистрации и учета в системе.
А почему же такой успех сопровождает маркировку шуб и иных товаров? Да потому, что, в отличие от ДМДК, все параметры которых тщательно регистрируются в рамках пробирного надзора при их обороте, ни меха, ни иные товары народного потребления нигде никак индивидуально и детально не регистрируются! Исключение – таможня, где ввозимые товары народного потребления хоть как-то регистрируются. Но заметим: незаконный ввоз мехов и иных товаров народного потребления – это просто незаконный ввоз. Административное правонарушение. А незаконный ввоз ДМДК – это контрабанда, карается по УК. Понятно, что документальное прослеживание движения товара, по которым полнота и точность оформления сопроводительных документов весьма условна, крайне неэффективно. И остается для таких товаров одно – организация их физического прослеживания через маркировку, что было сделано для мехов и ожидаемо дало свои положительные результаты. Но ожидать такого же эффекта от введения маркировки ГИИС ДМДК, оборот которых всегда был «под лупой» пробирного надзора – это заниматься заведомым самообманом…
Таким образом, исходя из вышеизложенного, напрашивается рекомендация для регулятора: не тратить напрасно деньги на маркировку ювелирных изделий по металлу. QR-коды на бирках тоже не очень нужны для системы прослеживаемости в ГИИС ДМДК, но их внедрение, хотя бы, не так болезненно затратно для бизнеса и государства.
Источник: russianjeweller.ru
