Как в Иркутске появились первые ювелиры

Профессор, заведующая кафедрой ювелирного дизайна и технологий ИРНИТУ, член Союза дизайнеров России Раиса Моисеевна Лобацкая рассказала газете «Иркутск» об этапах становления ювелирного искусства в Иркутске, о секретах современных ювелиров и о том, как постмодернизм раскрывает личность художника. «Глагол» публикует текст с незначительными сокращениями. 

Когда мы говорим об освоении Сибири в XVII веке, в воображении возникает картина, как вооруженный отряд казаков продвигается на восток, по ходу воздвигая свои остроги. В числе первопроходцев были и серебряники — ювелиры. Люди этого утонченного дела оказались в таежной глуши не случайно. Все пришедшие в Сибирь были верующими, а значит, им требовались атрибуты религии. Первоочередным был личный нательный крест. Одни его теряли и заказывали новый, у других рождались дети, которым тоже нужен был крест-тельник. Более того, во время возведения острога рубили церковь, и ювелиры создавали напрестольный и купольный кресты, оклады для икон и множество другой церковной утвари. Хотя основным заказчиком была церковь, мастера делали украшения и для женщин: кольца, монисты, серьги. В архивах я нашла имя первого ювелира, который пришел в Сибирь. Им был Тимофей Серебряников, чей род прожил в Иркутске до конца XIX века. Шел 1661 год, первопроходцы основали Иркутский острог и заложили основу для местного ювелирного промысла.

В XVIII веке Иркутск становится ювелирной столицей Восточной Сибири. Прознав, что край богат месторождениями, серебряники из Великого Устюга, Сольвычегодска и других «ювелирных» городов приезжали сюда. К середине XVIII века в городе насчитывалось уже двадцать пять родовых общин серебряников — ювелирное дело всегда было потомственной профессией. Известные семьи вроде Харинских, Туголуковых, Фереферовых с пяти лет записывали своих детей в ученики, которые не менее двадцати лет оставались в подмастерьях, после чего уже могли получить государеву грамоту на открытие собственного дела. В это же время в России появляется закон о клеймении — в начале XVIII века всем мастерам-ювелирам вменялось в обязанность ставить на изделие индивидуальное и городское клейма. В качестве иркутского городского клейма с 1777 по 1799 годы использовался сибирский герб с изображением двух соболей, стоящих на задних лапах и поддерживающих лук и стрелы, увенчанные короной Российской империи. Позднее изображение на клейме было изменено на иркутский городской герб с бабром, держащим в зубах соболя.

Даже после указа о клеймении далеко не все мастера оказывались добросовестными. В иркутском архиве сохранился документ — свидетельство о лишении одного иркутского ювелира права на работу в течение трех лет. При изготовлении серег он использовал камни, которые через некоторое время поменяли цвет. Кроме того, оказалось, что процентное соотношение золота в сплаве не соответствует указанному на клейме.

«Серебряный век» иркутского ювелирного искусства подарил нам много имен и работ, которые известных за пределами Иркутска. Так, чайница с резьбой, выполненная в 1825 году Павлом Фереферовым, хранится в Государственном историческом музее, и в австралийском музее есть изделия с клеймами Фереферовых, в парижском — изделия Харинских.

Во второй половине XIX века в Иркутске складывается большое сообщество промышленников. Они занимаются золотодобычей и соляным делом, торговлей с Китаем, открывают предприятия, много путешествуют по России и за рубежом, приобретают красивые интерьерные изделия. Те, кто тяготел к отечественному искусству, покупали у московских ювелиров вещи в русском стиле, украшенные эмалями. Из Санкт-Петербурга привозили изделия в европейском стиле — работы фирмы Фаберже, Болин. Тем временем в Иркутске ювелирное искусство увядало. И причина не только в том, что местные мастера не могли предложить богатым горожанам нечто уникальное, просто источник дохода — церковь — перестала делать заказы. Отныне иконы стали печатными, а значит, им не нужны драгоценные оклады. Из-за отсутствия работы ювелиры или уезжали, или меняли род деятельности. К началу ХХ века в Иркутске существовала только ювелирная фирма Гольдберга на улице Пестеревской (ныне Урицкого): здесь делали столовые приборы и брали заказы на незамысловатые ювелирные украшения.

Третий этап развития иркутского ювелирного искусства начался крайне поздно. До конца 1960-х годов в городе ничего не создавалось, более того, существенной проблемой было отремонтировать даже цепочку — только по знакомству. Постепенно часовые мастера кроме своей непосредственной работы стали делать украшения. Это получалось неумело, ведь для создания произведений ювелирного искусства нужен не только талант и тонкое чутье, но и наработанное годами мастерство. В послевоенное время в России открываются ювелирные заводы, и производство украшений становится массовым. Я помню, как мама носила серьги с искусственными рубинами. Такие были чуть ли не у каждой женщины среднего достатка. Одну модель производили в течение нескольких лет, и о чем-то уникальном мечтать не приходилось. Ситуация изменилась в конце 70-80-х годов, когда в процесс включились настоящие художники с нестандартным мышлением. К таким людям относится семья Аркадия и Натальи Лодяновых. Они стали первыми, кто начал развивать ювелирное и камнерезное искусство в Иркутске.

Во второй половине 90-х годов прошлого века стало ясно, что Иркутску — городу, расположенному в центре минерально-сырьевого региона — без геммологического и ювелирного образования не обойтись. Поэтому в 1995 году Иркутский государственный технический университет открыл кафедру геммологии, которая затем получила название кафедры ювелирного дизайна и технологий. Здесь мы готовим дизайнеров ювелирных украшений. Наши выпускники приобретают умения и знания по всей цепочке изготовления изделия – от эскиза до запуска в производство. Например, сейчас на мне украшение нашей выпускницы Кристины Скобиной. Она работает в стиле Сontemporary Jewelry. Это концептуальные ювелирные украшения, в которых сдержанная и стильная брутальность вытеснила долго господствовавший и нередко безвкусный гламур. Настоящий мастер всегда в тренде времени. Он понимает, что люди носят, во что одеваются и какие украшения востребованы временем. Сегодня современный стиль допускает вариации форм и цветов. Мы ходим в одежде, которую бы наши бабушки назвали «и в пир, и в мир, и в добрые люди» — добавь украшение, и повседневный наряд преобразится, станет вечерним туалетом.

Сейчас эпоха «позднего постмодернизма». Для нее характерно обращение к этнике и ее переосмысление. В эту канву идеально вписываются художники, которые трансформируют свою национальную принадлежность в аутентичные мотивы в ювелирных украшениях. Самый яркий пример — невероятно талантливый Даши Намдаков, которому удается гармонично соединять почти несовместимое — восточное и европейское искусство, этнику восточных бурят и сюрреализм Сальвадора Дали, изысканные утонченные линии традиции и европейский фундамент истории искусства. Еще один талантливый мастер — Александр Алсаткин. Он родился в Усть-Орде и представляет традицию западных бурят, чье искусство сопряжено с духами родовых общин — ангонами. В современном ювелирном искусстве наиболее талантлив тот, кто свободно синтезирует культуры и традиции, при этом оставаясь узнаваемым и неповторимым.

Алена Липина, газета «Иркутск» Фото из архива Раисы Лобацкой