Лучшие времена в худшие времена: прогноз рынков от Питера Шиффа

Хотя большинство в целом понимает, что фондовый рынок и экономика не движутся синхронно, все же существует основное убеждение, что сильный рынок отражает сильную экономику. По словам финансового аналитика Питера Шиффа, согласно этой логике, наша нынешняя экономика должна быть исторически сильной.

Если это кажется странным, то это только потому, что вы не понимаете, как изменились фундаментальные отношения между рынком акций и экономикой. Мы находимся в эпицентре дестабилизирующей и поляризующей пандемии и периода политического риска, который угрожает основам Республики. Хотите верьте, хотите нет, но сильные показатели на Уолл-стрит теперь обусловлены слабостью экономики в целом.

Возможно, наиболее надежным показателем для оценки акций является циклически скорректированное отношение цены и прибыли (CAPE), которое сравнивает цены на акции со средней прибылью за 10-летний период, тем самым сглаживая краткосрочные условия. В статье Fortune от 6 августа указывалось, что коэффициенты CAPE (которые тогда составляли 31,1, а затем выросли до 32,65) были такими же высокими или выше только три раза за последние 132 года, по имеющимся данным: в 1929 году, прямо перед Великой депрессией, в 1999 году, прямо перед крахом доткомов, а затем ненадолго в сентябре 2018 года.

И хотя теперь мы знаем, что оптимизм, подпитывающий эти предыдущие всплески, был в значительной степени иллюзорным, по крайней мере, рост акций имел некоторый смысл. (Также стоит отметить, что акции рухнули сразу же после этих скачков). Но где оптимизм, питающий сейчас рынки? Конечно, Дональд Трамп может яро размахивать помпонами, но ни один серьезный экономист или инвестор не думает, что экономика готова к величию. Напротив, это ралли имеет отношение только к печатному станку.

Теперь, когда ФРС предоставляет больше стимулов, чем когда-либо, и обещает держать процентные ставки на нулевом уровне, насколько возможно долго, многие связывают это удивительное ралли с предубеждением «никогда не бороться с ФРС», которое убедило инвесторов, что ФРС преодолеет все падения с помощью новых стимулов. Низкие ставки также «подталкивают» инвесторов к акциям, потому что они почти исключают прибыль, доступную через фиксированный доход. Но эти драйверы, которые были с нами время от времени последние 20 лет, не полностью объясняют, почему нынешний рынок настолько силен. Пандемия COVID-19 фактически создала условия, при которых то, что вредит экономике и бизнесу на Мейн-стрит, также помогает росту S&P 500.

Монетарное стимулирование ФРС особенно полезно для очень крупных торговых компаний, которые могут брать займы, выпуская облигации на открытый рынок. Таким образом, крупные компании, в основном публично торгуемые, действительно могут воспользоваться активностью ФРС в режиме реального времени. Напротив, более мелкие компании обычно полагаются на традиционные банковские ссуды, которые зачастую более рискованны, чем альтернативные способы использования банковского капитала. В результате малым предприятиям обычно отказывают в кредите или они сталкиваются с гораздо более высокими процентными ставками, чем эмитенты государственных облигаций.

Низкие ставки также позволяют крупным публично торгуемым компаниям рефинансировать существующий долг с более высокой стоимостью по более низким ставкам, тем самым увеличивая свою прибыль за счет снижения процентных расходов. Это приводит к тому, что рынок присваивает более высокий коэффициент цена-прибыль этой увеличенной прибыли. Таким образом, влияние более низких ставок приносит этим компаниям двойную выгоду как с точки зрения увеличения прибыли, так и с точки зрения более высокой оценки.

Но частные компании, в которых коллективно работает намного больше людей, чем в крупных публичных компаниях, получают лишь скромные выгоды от сверхнизких ставок. Для маленьких предприятий, которые для удовлетворения своих потребностей в финансировании сильнее полагаются на выручку от продаж, чем на рынки капитала, продажи резко упали из-за принудительной самоизоляции, жесткой экономии потребителей, нехватки рабочих и перебоев в поставках. Уолл-стрит, пускающий пыль в глаза, не поможет им восполнить дефицит.

Кроме того, крупные компании гораздо лучше подготовлены к периоду самоизоляций на фоне коронавирусной инфекции, благодаря способности перемещать бизнес в онлайн и разрешать сотрудникам работать из дома. Наиболее успешные компании, такие как Amazon или Netflix, используют онлайн-торговлю как основу своей бизнес-модели. Эти компании могут фактически выиграть от снижения конкуренции со стороны малых предприятий, которые не могут перейти на столь же эффективный метод работы. В этих условиях неудивительно, что по состоянию на 31 июля 10 крупнейших компаний по индексу S&P 500 составляют почти 29% общей рыночной капитализации индекса, что является самым высоким уровнем почти за 40 лет. (Б. Винк, Business Insider, 10.08.20) В результате деятельность этих компаний сильнее влияет на рынок в целом.

Поскольку экономика Мейн-стрит продолжает ослабевать, ФРС будет и дальше предоставлять крупному бизнесу финансирование для получения дешевых займов, даже если проблемы малого бизнеса сохранятся. Это означает, что плохая экономика хороша для фондового рынка. Потери Мейн-стрит — это прибыль Уолл-стрит.

Но ожидать, что восстановление Мэйн-стрит скоро изменит эту динамику, — значит полностью игнорировать реальность. Тем, кто указывает на исключительно высокие показатели продаж домов в июле как на знак оптимизма, следует дважды подумать. Трезвое прочтение данных позволяет предположить, что продажи в значительной степени были вызваны тем, что люди покидали городские районы, чтобы приобрести жилье в пригородах. Если так, то продажи указывают не на экономическое благополучие, а на растущий страх.

Коронавирус и связанная с ним экономическая стагнация, вероятно, будут с нами на долгие годы. Даже если вакцина будет найдена в следующем году, что является наиболее оптимистичным прогнозом, ущерб, нанесенный индустрии путешествий, развлечений, фитнеса и общественного питания, может оказаться необратимым. Сколько времени потребуется, чтобы люди снова почувствовали себя комфортно в больших группах? Страх будет сохраняться еще долго после того, как реальная опасность исчезнет.

Культурные изменения, которые уже произошли, могут означать, что офисные башни, торговые сети и театры могут никогда не восстановиться. Людям и компаниям становится удобнее работать из дома, делать покупки в Интернете и избегать скопления людей. Согласно статье в Bloomberg от 23 августа, Goldman Sachs теперь ожидает, что почти четверть из 22 миллионов временных увольнений, начавшихся с первой самоизоляции в марте, станут постоянными. Около 2 миллионов из этих людей могут остаться без работы и в 2021 году. Но эти краткосрочные проблемы могут быть только началом.

Многие работники государственного сектора по всей стране ясно дали понять, что не вернутся к работе, пока не будут уверены в абсолютной безопасности от коронавируса. Если эти требования кажутся нелепыми, то только потому, что вы не в состоянии понять новое представление о самой концепции работы. Есть те, кто теперь, кажется, считает, что экономика может функционировать без работы, пока правительство оплачивает счета.

Процесс производства товаров и услуг стал для американцев настолько удаленным, что люди не понимают, что что-то должно быть произведено, прежде чем оно может быть потреблено, и что производство не всегда бывает легким. Это чувство проявляется в появлении таких понятий, как универсальный базовый доход, расширенное пособие по безработице, при котором выплачивается больше средней заработной платы, и современная денежная теория, которая предполагает, что у неограниченного печатания денег нет обратной стороны.

Триллионы, которые Вашингтон уже потратил на то, чтобы защитить людей от разрушительного воздействия мер правительства по защите от вируса, будет очень трудно вывести, когда люди начнут полагаться на них. В своем первом интервью после становления кандидатом в президенты от Демократической партии Джо Байден признал, что он снова полностью остановит экономику, если COVID «не будет взят под контроль». Конечно, он не смог детально объяснить, что на самом деле означает «под контролем». Несомненно, это будет означать все, что служит его политическим интересам, что, кажется, является попыткой поставить правительство в центр каждого аспекта жизни.

Не только возможность повторного введения самоизоляции должна пугать инвесторов. Если демократы действительно победят в ноябре, вполне вероятно, что предприятиям удастся бороться с повышением корпоративных налогов (не только на корпоративном уровне, но и для акционеров за счет более высоких налогов на дивиденды и прирост капитала), новыми экологическими требованиями, правилами на повышение заработных плат и льгот, а также с абсурдными и неосуществимыми требованиями к многообразию и равенству, которые могут привести к резкому росту затрат на соблюдение требований и юридических услуг и резкому падению производительности.

Но ничто из этого не оказало значительного давления на цены акций. Фактически, несмотря на то, что все больше американских городов поддаются ночным массовым беспорядкам и параличу общества, Citigroup повысила свой целевой показатель индекса S&P 500 на конец года с 2900 до 3300. Игнорируя все плохие новости, Citigroup объясняет это «необузданным» смягчением денежно-кредитной политики Федеральной резервной системой, отрицательными реальными ставками и своей верой в то, что ФРС сделает «все возможное, чтобы предотвратить падение американских акций». (К. Маллен, Bloomberg, 24.08.20)

Недавно Deutsche Bank пришел к аналогичному выводу, предполагая, что для того, чтобы восполнить стимулирующую «недостаточность» нулевых процентных ставок, баланс ФРС в ближайшем будущем необходимо будет расширить на «дополнительные 12 триллионов долларов». (Д. Рабуин, Axios, 27.07.20). Для сравнения, баланс ФРС увеличился менее чем на 4 триллиона долларов в результате четырехлетнего количественного смягчения в 2009-2013 годах. Пока что в 2020 году ФРС создала почти 3 триллиона долларов новых денег. Но Deutsche Bank считает, что ФРС в ближайшем будущем потребуется в 4 раза больше, чтобы экономика оставалась на плаву.

Как будто оставались какие-либо основания сомневаться в том, что ФРС вот-вот ринется дальше на неизведанную территорию стимулирования, председатель ФРС Джером Пауэлл недавно объявил, что центральный банк не будет упреждающе повышать процентные ставки, чтобы предотвратить рост инфляции. Но это несущественное решение, поскольку ФРС не собирается повышать ставки в обозримом будущем. Но это дает ему прикрытие, чтобы ничего не делать, если инфляция действительно проявится.

Поскольку Конгресс и президент оказались абсолютно неспособными и незаинтересованными в принятии трудных решений в области экономической политики, им стало намного проще попросить ФРС выручить их с помощью своего печатного станка. В прошлом месяце Джо Байден и демократы из Конгресса призвали внести изменения в Устав Федеральной резервной системы, которые потребуют от банка «агрессивных действий по устранению сохраняющегося расового неравенства в рабочих местах, заработной плате и богатстве». О том, как он может достичь этих целей, учитывая его ограниченный набор инструментов, не было сказано, но готов поспорить, это потребует печати еще большего количества денег.

Итак, мы имеем прогнозы относительно того, что можно ожидать в ближайшие несколько лет. Правительство попытается заменить рухнувшую экономику раздутой денежной массой. Эта стратегия никогда не работала раньше и не будет работать сейчас. Хотя доллар и раньше переживал несколько подобных атак, он никогда не подвергался испытанию такого масштаба. Слабость доллара в последние месяцы убедила нас в том, что расплата близка. Приготовьтесь.

Источник: zolotoy-zapas.ru